21 июня 2016 15:51Финансовая газета

Сколько стоит Breхit

Комментарий Андрея Шенка, аналитика УК «Альфа-Капитал»

Чем миру грозит 23 июня?

Андрей Шенк

Евросоюз стоит перед новым серьезнейшим испытанием. Еще не забыты греческие перипетии, когда Афины были на пороге выхода из еврозоны, а 23 июня в Великобритании состоится референдум, на котором его участникам предстоит ответить на вопрос: «Должно ли Соединенное Королевство остаться членом Европейского союза или выйти из ЕС?». Речь уже не о еврозоне, в которой Великобритания не состоит, а фактически о судьбе самого ЕС.

Футбол важнее фанатских драк

Признаюсь сразу, мне не нравится, когда в России многими в последнее время культивируется идея: Европа вырождается, она обречена на системный кризис, который подтверждает тупиковый путь (хотел написать тупиковую ветвь эволюции, но все-таки воздержусь), выбранный Европой и вообще западной цивилизацией. Понятно, что в этом тезисе главное не само его содержание, а набирающая популярность и фактически поддерживаемая сверху логика противостояния, но предлагаю не отрываться от сути дела. Футбол важнее фанатских драк.

ЕС — величайшее историческое и политическое достижение человечества. Там демократическим путем реализовано то, в чем когда-то несколько иными средствами преуспел Советский Союз. Это воплощение мечты о «жизни без Россий и Латвий» в «едином человечьем общежитии». На континенте, где состоялись все мировые войны, а если заглянуть в историю такими были и наполеоновские войны, и войны Рима с Карфагеном, удалось построить нечто общее.

Но развалился Советский Союз, на грани развала Европейский союз. Может быть, мечта не реализуема?

Думаю, с «да» торопиться не стоит. Ведь при всех очевидных различиях в кризисе СССР и ЕС есть нечто общее. Это деструктивная роль управляющей бюрократии — еврократии в брюссельском варианте и партократии — в московском. Да, мотором развала стали Борис Ельцин в одном случае и Дэвид Кэмерон в другом, т. е. силы, которые условно назовем не союзно, а национально ориентированными, но их мятеж был подготовлен неэффективностью управляющей бюрократии, накопившимися противоречиями. Если с этим согласиться, то, даже если Великобритания выйдет из ЕС, даже если Breхit породит эффект домино, на реализации мечты не стоит ставить крест. Управление рано или поздно станет эффективным.

Конструкция ЕС сложнее конструкции СССР. Уровни интеграции в нем разные. Есть еврозона, есть общая виза, но есть страны ЕС, не входящие в Шенгенскую зону и сохранившие национальные валюты. Здесь заложены очевидные противоречия. При этом есть еврократия, весьма мало зависящая от поддержки европейских граждан, которая уже в силу этого стремится к бесконтрольности.

И есть сложнейшие вызовы. Главный вызов — что считать базовым принципом развития. Его прекрасно высвечивает поразившая Европу иммиграционная волна из Африки и Ближнего Востока.

Причины оставлю в стороне. Важен вопрос о правах иммигрантов другой культуры в самом широком смысле.

Ответ предстоит дать в координатах сегодняшней политики, в условия возросшей террористической угрозы, наличия сил, ведущих мир к варваризации. Но надо определиться с принципом.

На мой взгляд, мировая история и история Европы в первую очередь подтверждает: один из важнейших критериев исторического прогресса наряду с техническим совершенствованием (переходом от каменного века к железному и к цифровому) заключается в степенях свободы человека от произвола. Не только сил природы, произвола тех, кто стоит выше. Да, люди разные, но права есть у всех. У мужчин и женщин, у белых и черных, у людей с любой сексуальной ориентаций, у тех, кто здесь родился, и тех, кто ищет здесь лучшей доли. И имеет на это право.

Это базовый принцип. Вопрос в том, как его воплощать. Именно миграционный вызов стал спусковым крючком британского референдума.

Британский маховик

Еще три года назад Кэмерон обещал провести до конца 2017 г. референдум по поводу того, оставаться ли Великобритании в составе ЕС или нет. Поэтому, одержав победу на парламентских выборах в мае, глава Консервативной партии подтвердил решимость организовать плебисцит. Формально Лондон поставил перед Брюсселем «четыре условия», при выполнении которых Великобритания остается в ЕС.

По сути, это четыре блока вопросов, касающихся экономики, конкурентоспособности, усиления суверенитета Великобритании и иммиграции.

В экономическом, включая конкурентоспособность, блоке значилось:

для стран, не входящих в еврозону, главным финансовым регулятором должен быть не Европейский центральный банк, а национальные банки;страны, не входящие в еврозону, не должны участвовать в операциях по спасению евро;рынки Великобритании и других стран, не входящих в зону евро, должны быть защищены;решение вопросов, касающихся всех стран-членов, должно приниматься консенсусом (в настоящее время в ЕС по разным направлениям общей политики действуют разные процедуры голосования).

Укрепление суверенитета Велико­британии предполагает, что на нее не распространяются обязательства по участию в процессе дальнейшего сближения стран-членов союза. Великобритания выступает также за увеличение роли национальных парламентов.

Для решения миграционных проблем Дэвид Кэмерон считает необходимым ввести правило, по которому мигранты из стран ЕС, приезжающие работать в Великобританию, в течение четырех лет не будут иметь права на получение пособия. Также он полагает, что принцип свободы передвижения не должен применяться для граждан новых стран — членов ЕС, пока их экономики не приблизятся к уровню «старых» государств-членов.

В сентябре 2015 г. в ходе экстренной встречи глав МВД ЕС, посвященной миграционному кризису, Великобритания заявила, что «не примет участия в системе ЕС по распределению мигрантов, а будет принимать беженцев напрямую из лагерей в Сирии».

Формально разногласия были улажены. 2 февраля 2016 г. председатель Европейского совета Дональд Туск обнародовал письмо о «предложениях о новом соглашении с Соединенным Королевством в рамках Европейского союза». В письме говорится, что «с учетом особой ситуации Великобритании в соответствии с существующими договорами, она не связана обязательствами относительно дальнейшей политической интеграции» в рамках ЕС. Предполагается создание механизма, который позволит странам, не входящим в зону евро, влиять на ключевые экономические решения, касающиеся всего Евросоюза.

Тогда же Дэвид Кэмерон заявил, что Великобритания сможет воспользоваться правом на введение 4-летнего эмбарго на предоставление социальных привилегий мигрантам из государств ЕС. Условия задействования новых механизмов будут уточнены позже. Но маховик референдума было уже не остановить. Евроскептики в Британии утверждали, что все договоренности между Кэмероном и Туском могут быть перечеркнуты в европейских судах. Характерен февральский первополосный заголовок The Daily Mail: «Ты называешь это сделкой, Дэйв?».

Референдум и экономика

Чем конкретно страшен Breхit? 15 июня эстонский финансист, бывший руководитель эстонского отделения Danske Bank Айвар Рехе сравнил Breхit с крахом Lehman Brothers, он написал в эстонских «Деловых ведомостях»: «Советую предпринимателям смахнуть пыль с архивов Lehman и продумать возможные сценарии для рисков в своем бизнесе». Он считает, что Brexit приведет к повышенному консерватизму в управлении рисками банками и финансовыми учреждениями ЕС.

Есть и цифры. Участники финансового рынка за период с марта по апрель 2016 г. продали и вывели из британских активов рекордные за последние семь лет 65 млрд фунтов. Понятно, что капиталы бегут прежде всего в доллар. Доходность 10-летних казначейских облигаций США приблизилась к 1,6%, что является минимумом с 2012 г.

Очевидное следствие Breхit, если он действительно состоится, это удар по фунту стерлингов и по евро. Агентство Bloomberg со ссылкой на собственный опрос экономистов написало, что в случае Brexit фунт может опуститься ниже отметки $1,35, что будет самым низким показателем за последние 30 лет.

Но жизнь на Breхit не остановится. Заглядывая в будущее, инвесторы сравнивают последствия от Breхit для Великобритании и ЕС. Аналитик УК «Альфа-Капитал» Андрей Шенк на страницах rbc.ru не исключает, что на длинном горизонте фунт может даже укрепиться по отношению к евро, так как возрастает вероятность выхода из ЕС других стран.

Пока же, как показывают опросы менеджеров инвестиционных фондов, проведенные Bank of America, инвесторы предпочитают «уходить в кэш». К началу июня средняя доля наличности в этих фондах выросла до 5,7% (с 5,5% в мае) — максимум с ноября 2001 г.

Есть и российские риски. Любое серьезное потрясение финансового рынка снижает привлекательность рискованных рынков, к которым относится и российский финансовый рынок. Это может подтолкнуть рубль вниз прежде всего по отношению к доллару.

Но основной риск в том, что снижение курсов евро и фунта стерлингов может затронуть российские резервы. Порядка 40% российских валютных резервов приходится на евро. Соответственно их общая стоимость, измеренная в долларах, снизится.

Референдум и политика

Конечно, Breхit, если он, повторю, состоится, будет иметь и политические последствия. Причем в двух плоскостях.

Первая — это усиление националистических настроений во всей Европе и угроза эффекта домино.

Вторая плоскость глубже. Это растущее разочарование в демократии как инструменте принятия эффективных политических решений. Основания здесь налицо. Но что взамен?

Не буду цитировать Черчилля, приведу противоположную цитату современного мыслителя Германа Грефа. Он на ПМЭФ 2012, на сессии, организованной под кураторством Сбербанка и названной «Выход из управленческого тупика: мудрость толпы или авторитарный гений?» заявил: «Конфликт XX и XXI века состоит именно в том, что слова „демократия“ — и еще есть наиболее интересные авторы, которые придумали слова, — „суверенная демократия“, в общем, и то, и другое становится просто словесным мусором ХХ века. Нужны принципиально новые технологии, которые закладываются в понятие демократии».

Что ж, демократию не первый раз обвиняют в некомпетентности и нетехнологичности. Пока все попытки ее перерасти оборачивались трагически. Еще раз пробовать не хотелось бы.